Иммигрантка прожила 20 лет в США, но из-за любви вернулась назад в Беларусь
В 1992 году 35-летняя Ирина Кравченко улетела из Беларуси в Нью-Йорк работать няней. У нее не было ни денег, ни знакомых в США, но она смогла задержаться в стране возможностей на целых 20 лет. Но все же Кравченко все равно вернулась на родину, причиной тому стала любовь. Об этом она рассказала lady.tut.by.
«Лететь в Америку было не страшно. Может, кому-то, кого с детства опекали и поддерживали родители, кому в жизни не приходилось преодолевать большие трудности, было бы и страшно. Я же не избалована судьбой: выросла в деревне, у тети, с детства привыкла к самостоятельности и труду», — вспоминает Ирина.
В 1992 году Кравченко пережила развод и разлуку с детьми — муж увез их с собой в Германию. Ирина как-то навещала их там и была поражена, что муж на пособие живет в Германии куда лучше, чем она, работающая женщина, в Беларуси. Именно тогда она решилась на переезд в США.
«Нас, будущих нянь, из Беларуси была целая группа. По прибытии в страну нас встретили и отвезли на автобусе в Нью-Джерси. Уже на второй день я начала работать няней в семье русскоговорящих иммигрантов. Жила у них в доме, получала сущие копейки, но с чего-то надо было начинать. Через три месяца перешла в англоязычную семью, начала учить язык и уже могла кое-как изъясняться. Когда подвернулась возможность устроиться фасовщицей в польском магазине в Бруклине, уволилась и переехала в Гринпоинт».
Первые годы в США были самыми сложными. Ирина не хотела всю жизнь работать за копейки. Поэтому решила получить американское образование. Она поступила в школу по подготовке косметологов и стала получать пособие по безработице 150-160 долларов в неделю (с работы пришлось уйти, так как учеба занимала все свободное время). А стоимость обучения составляла 108 долларов в неделю.
Ирине пришлось жить в неблагополучном районе Нью-Йорка и делить комнату с польскими иммигрантами, недоедать и экономить буквально на всем.
Через полгода она получила лицензию косметолога и устроилась работать в парикмахерскую. И постепенно жизнь стала налаживаться:
«Поначалу я боялась людей, даже до руки боялась дотронуться! Зарабатывала 30 долларов в день, не жаловалась, понимала, что опыт — это мой заработок. Через месяц стало больше клиентов, лучше чаевые, я зарабатывала 40 долларов в день, что мне казалось уже приемлемым. Следующим местом работы стал спа-салон, куда меня порекомендовала подруга (она уже какое-то время работала там). Потом другой салон, получше. Постепенно доросла до позиции косметолога престижного спа-салона в Манхэттене на 5-й авеню. Моими клиентами были состоятельные люди — некоторые из них оставляли чаевые в размере моего дневного заработка».
Кравченко откладывала деньги на собственное жилье. Она подала заявление на вступление в кооператив и собиралась строить квартиру в Южном районе Бруклина. Первоначальный взнос за строительство составил 5000 долларов (конец 1990-х). Эти деньги Ирина собирала два года, отказывая себе буквально во всем.
Жизнь наладилась — у нее была своя квартира, хорошая работа с отличным доходом. Но вот личная жизнь не складывалась, да и близких друзей за годы жизни в США у иммигрантки не появилось.
«За 20 лет жизни в Нью-Йорке ни разу не возникло желания приехать в Беларусь, посмотреть, как там дела на родине. Я была уверена, что дела на родине хуже некуда. Но когда мне исполнилось 55 лет, задумалась о том, где буду жить после выхода на пенсию… Так как я иммигрировала уже в зрелом возрасте и первые пять-семь лет работала на низкооплачиваемых работах, то рассчитывать на нормальный размер пенсии не могла. Медицина в США не бесплатна, страховка покрывает только часть расходов. Услуги дантиста я, например, полностью оплачивала за свой счет. А другие расходы? Нью-Йорк — один из самых дорогих городов в мире, тут даже со средними по США заработками приходится во многом себя ущемлять. Было понятно, что американской пенсии, которую я заработала за 20 лет, усердно трудясь по 10−12 часов в день, не хватит даже на прожиточный минимум в Нью-Йорке».
Кравченко начала задумываться о переезде в Польшу или Чехию, но судьба преподнесла ей неожиданный сюрприз. В социальной сети ее нашел бывший одноклассник, который жил в Минске. Завязалась переписка, затем он пригласил Ирину к себе в гости. Назад Кравченко больше не вернулась.
Беларусь очень изменилась, Минск расцвел и преобразился. Но заметила Ирина и негативные стороны жизни:
«20 лет я общалась преимущественно с американцами и поляками, и поэтому в первые месяцы жизни в Беларуси русская речь у меня не лилась, я запиналась, вставляла в речь английские слова и фразы, чтобы лучше выразить мысль, описать ситуацию. За семь лет жизни в Беларуси адаптировалась, только по-прежнему сложно привыкнуть к грубости работников сервиса и к тому, что люди не уважают личное пространство, не соблюдают дистанцию».
Также отметила Ирина и отсутствие улыбок. Говорит, не хватает в Беларуси «простой человеческой приветливости».
«Я не жалею о своем американском периоде. Я — из тех людей, кто на вопрос «вы бы хотели, чтобы в вашей жизни происходили хорошие или интересные события?» всегда отвечал: «Интересные!», — говорит Ирина.
